Что ждет Донбасс после Берлина: ТОП-7 мнений

Прошедшая в Берлине 19 октября встреча «нормандской четверки» (Украина, Германия, Франция, Россия), на которой пытались найти выход из донбасского конфликта, вызвала неоднозначную реакцию. Одни называют ее победой Украины, другие — ее поражением. Истина же, как часто бывает, где-то посередине.

Мы собрали различные мнения, высказанные сегодня экспертами по итогам встречи в Берлине.

Представитель Украины в Трехсторонней контактной группе, экс-президент Украины Леонид Кучма:
Конечно, положительным шагом является договоренность относительно подготовки дорожной карты имплементации минских соглашений. И очень правильно, что ее разработку поручили министрам иностранных дел, которые на это имеют и право, и обязанности. В отличие от Трехсторонней контактной группы, которая только может давать предложения и рекомендации. Хотя, судя по комментариям участников встречи, есть сомнение, удастся ли в дорожной карте предусмотреть все то, что нужно для реального обеспечения мира на Донбассе.
Если судить по комментарию президента Петра Порошенко, который он сделал по окончанию встречи, то, бесспорно, это шаг вперед. Правда, надо проанализировать, что сказали остальные участники "нормандской четверки". Кстати, многие ожидали их совместного заявления. Его отсутствие свидетельствует, что общее мнение еще далеко не достигнуто. Считаю также очень правильным подтверждение на встрече безальтернативности "нормандского формата" и минских соглашений.

Редактор в «Цензор.НЕТ» Юрий Бутусов:
Важная инициатива: Украина, Россия и Евросоюз согласовали введение на Донбасс вооруженной полицейской миссии ОБСЕ. Россия снова вынуждена уступить давлению Украины и ЕС.
Какое практическое значение этого шага для миротворческого процесса? В данный момент миссия ОБСЕ состоит исключительно и гражданских лиц. Именно поэтому ОБСЕ осуществляет мониторинг исключительно в светлое время суток. В темное время безопасность для гражданских лиц в зоне боевых действий считается недостаточной. и наблюдатели прекращают выполнять функции мониторинга.
Направление в район патрулирования вооруженной миссии - то есть состоящей из военнослужащих либо полицейских, позволит осуществлять мониторинг условий прекращения огня и в темное время суток. разумеется, для этого необходимо будет увеличить контингент наблюдателей - для обеспечения безопасности в таком случае надо будет придать миссии бронетехнику.
Какое политическое значение имеет миссия ОБСЕ?
По сути введение на линию фронта вооруженных наблюдателей - это шаг к временному замораживанию войны. Это еще одно наглядное свидетельство, что большой войны пока не будет.
То есть Украина признает, что не будет пока предпринимать попыток освободить захваченную Россией территорию, а РФ признает, что ограничит зону вторжения оккупированными районами.
Обстановка на Донбассе в настоящий момент очень похожа на
обстановку в Хорватии после Дейтонских соглашений. Ни мира, ни войны, стабилизация фронта, замораживание конфликта. Миссия ОБСЕ - это на данном этапе выгодная для Украины инициатива, которая здорово связывает возможности РФ по эскалации войны, и является важным дополнительным ресурсом контроля действий РФ на оккупированных территориях.
Замораживание войны и согласие на расширение полномочий миссии ОБСЕ - это еще одно поражение Путина и признание РФ своей неспособности вооруженным путем добиться восстановления в Украине марионеточного пророссийского правительства.
Очень важно, что Россия согласилась несмотря на громкую и демонстративную ликвидацию одного из самых известных командиров боевиков "Моторолы". Кремль мог использовать это для разрыва или переноса договоренностей - но нет. Мирный план реализовывается, и значит, Россия фактически наплевала на все заявления Захарченко, что "Моторолу" убили украинские спецслужбы, что это "объявление войны", "нарушение Минских соглашений". Мнение Захарченко для Кремля никакого значения не имеет. Ликвидация верхушки "ДНР" и "ЛНР" - не повод что-то менять в политических раскладах.
Это хороший сигнал. Ведь все мы помним, чем закончились дейтонские соглашения - наступлением Хорватии, которое поддержал Запад.
Впрочем, как инициатива в боевых действиях на фронте, так и стратегическая инициатива в войне находится в руках Украины.
Наблюдатели ОБСЕ отнюдь не ограничивают украинское командование в проведении операций по дальнейшему установлению контроля в "серой" зоне».

Журналист, нардеп Мустафа Найем:
О ДОРОЖНОЙ КАРТЕ
Если мы все правильно все понимаем и у нас одинаковые словари, то Дорожная карта - это четкий пошаговый (!) план последовательных (!) и взаимосвязанных (!) мероприятий.
Из чего я могу сделать вывод, что никаких параллельных процессов быть не может. То есть мы не можем выводить иностранные войска, приступить к контролю границы со стороны миссии ОБСЕ и одновременно принимать закон о выборах; мы можем только СНАЧАЛА вывести войска и начать контролировать граница и только ПОТОМ начать движение в сторону выборов.
При этом, если речь идет о дорожной карте, то любое нарушение предыдущих пунктов соглашений, в том числе - перемирие, вывод войск, разоружения, освобождение пленных и контроль над границей со стороны ОБСЕ - так вот если хотя бы один из этих пунктов не будет соблюден, украинская сторона имеет полное право не делать никаких шагов в политической части соглашения.
В этом контексте я не очень понял заявление Ангелы Меркель и Франсуа Олланда, которые пытались намекнуть на какие-то параллельные шаги в части безопасности и выборов. (Тот случай, когда заявления партнеров пугают больше, чем слова врага). Так вот, это не называется дорожной картой, это снова шантаж. И если я правильно услышал открытое выступление Порошенко (кстати, он единственный из всех трех сторон, кто сделал отдельный акцент именно на последовательности шагов), это и будет самым спорным моментом в переговорах между министрами иностранных дел.
О ГРАНИЦЕ
Если верить Петру Порошенко, в Берлине договорились, что выполнению подлежат ОБА Минска. То есть, в том числе минские протоколы от 5.09.2016, в четвертом пункте которого есть прямое указание на контроль (!) - не доступ, не наблюдение, а именно контроль над участком российско-украинской границы. Это хорошо.
О ПОЛИЦЕЙСКОЙ МИССИИ ОБСЕ
Не очень понимаю, какова будет эффективность такой миссии, учитывая те вопросы, которые есть сейчас к ее работе сейчас. Боюсь, такая инициатива может стать началом грузинского сценария - заморозки конфликта на какой-то период, затем требование введения миссии российских "миротворцев" с последующей провокацией горячей фазы войны и введения российских войск уже в защиту своего контингента. Но, возможно, я дую на холодное. Хочу понимать мандат этой миссии, состав и функции.
ОБ ОРУЖИИ И ТЕХНИКЕ
Я не очень понимаю создания на территории "ДНР-ЛНР" так называемых seal storages. Речь идет о том, что в результате разоружения будут созданы специальные хранилища оружия и техники, которые будут контролироваться и охраняться военной миссией ОБСЕ. Насколько я знаю, эту идею давно и активно продвигал Владислав Сурков. Так вот, на деле это означает, что по всей ныне оккупированной территории мы получим несколько военно-технических баз с возможностью оперативного развертывания и вооружения всех желающих в любой момент. Например, в случае неблагоприятного исхода политического процесса в Киеве...
В ЦЕЛОМ
В целом пока все выглядит сдержанно.
Стороны ничего не подписали, никакого дополнительного давления на парламент и органы власти в Украине переговоры не предусматривают, и ни одна из сторон пока не обнародовала информацию, подтверждающую предварительный план - заставить Украину начать политический процесс, независимо от компонента безопасности.

Российский политтехнолог и публицист, учредитель и директор "Института национальной стратегии" (ИНС) Станислав Белковский:
Я считаю, что с практической точки зрения, результатов от "нормандских переговоров" нет. Мы имеем замороженный конфликт, типа Приднестровья, это так будет восприниматься.
Для Путина встреча в Берлине была важной с точки зрения, что Меркель таки пригласила его. С точки зрения содержания, это не дало ничего для разрешения конфликта.
Минские соглашения были блефом заранее. Невозможно провести выборы в Донецком и Луганском регионах Украины по условиям "ДНР" и "ЛНР". Передача контроля над российско-украинской границей, согласно минским соглашениям, возможна только после выборов, которые провести невозможно.
Порошенко и руководство Украины пошли на эти фейковые сделки, потому что боялись военного вторжения и наступления на Киев. Потом этот ужас прошел, стало понятно, что угрозы не было, но ничего не вернуть.
ОБСЕ – организация, во многом зависящая от России по многим соображениям. Поэтому делать ставку на ОБСЕ смысла нет. Для Порошенко все понятно. Надо заморозить конфликт, он хочет отложить решение вопросов на несколько лет. Но нельзя честно признаться, что этот конфликт не может быть решен в принципе, без радикального пересмотра минских соглашений. Поэтому это такая садо-мазоигра. Ни одна из сторон не может честно признаться, что все это блеф. Эта игра может длиться много лет...

Украинский политолог Кирилл Сазонов:
Долгие переговоры в Нормандском формате, которые провели Ангела Меркель, Францу Оланд, Петр Порошенко и Владимир Путин закончились с ничейным счетом. Норка оказалась пустой. Если брать чистый результат, то его нет. Ни одного подписанного документа, даже на уровне Будапештского меморандума, ни единого заявления.
Стороны в очередной раз подтвердили свое стремление к выполнению минских соглашений, про которые все давно знают, что они выполнятся не будут просто потому что невыполнимы.
Очень скромные шаги к компромиссу, которые участники переговоров озвучили по итогам встречи, выглядят достаточно туманно и очень легко будут списаны в утиль. Составлением дорожной карты выхода из конфликта займется рабочая группа на уровне министерств иностранных дел.
То есть хоть одно решение на переговорах приняли – авансом назначили виновных в провале. Тоже, конечно, результат. Но на общую ситуацию не влияет. Тупик, который обусловлен вполне объективными стратегическими противоречиями между Украиной и Россией не смогли исправить даже общие усилия Меркель и Оланда.
Справедливости ради следует отметить, что усилия наших европейских партнеров (ни в коем случае не союзников, а именно партнеров) были в основном сосредоточены на принуждении к уступкам в первую очередь Украины. Просто потому что Украина зависит от позиции Евросоюза куда больше, чем Россия, а потому по их логике должна охотнее идти на компромисс.
Но тут у Порошенко был припасен отличный козырь, который ему обеспечила Верховная Рада. Так фракция «Народного фронта» категорически выступила против реализации кремлевского сценария по выборам в Донбассе, а без голосов второй по величине фракции вопрос можно считать закрытым.
Самопомич, в принципе, тоже не поддержит капитуляцию, о чем заранее предупредили. Ляшко присоединиться к патриотам – в этой ситуации можно быть сразу и умным, и красивым.
«Регионалы» из Оппоблока и новых депутатских групп кремлевский сценарий однозначно поддержат, но они в меньшинстве. Блок Петра Порошенко расколется на голосовании, ну а позиция «Батькивщины» тут уже ни на что не влияет.
То есть Порошенко мог с железной уверенностью заявлять, что он готов на компромиссы, но принципиальные уступки и фактическое принятие в Украину пророссийского анклава с особым статусом через Верховную Раду провести невозможно.
А просто вывести свои войска и оставить Украину в покое Кремль пока не согласен. Рассчитывает дожать обстрелами, торговлей заложниками и поддержкой симпатиков в Европе. На этом и остановились.
Формально сошлись на том, что отвод военных с обеих сторон продолжится, наблюдатели ОБСЕ займут зону разграничения и будут непрерывно ее мониторить. Украина начнет готовить выборы на оккупированных территориях, а перед началом процесса ОБСЕ введет полицейскую миссию.
Это, похоже, тот самый горизонт, который недостижим. Полицейскую миссию в Донбасс не введут просто потому, что боевики из "ДНР" и "ЛНР" с российскими кураторами никогда не согласятся с законом о выборах, который примет Верховная Рада. А с нужным Кремлю законом не согласятся депутаты.
Так что это соглашение озвучили просто ради того, чтобы объявить хоть о каком-то результате. Ну а виновные назначены, как я писал выше, заранее. Да и процесс согласования и переговоров может быть бесконечно долгим.
По большому счету, все эти переговоры не дадут результата до тех пор, пока одна из сторон не согласится уступить в принципиальных вопросах. То есть либо Украина согласится стать государством «на коротком поводке» России, либо Москва махнет рукой на Киев и откажется от контроля над бывшей республикой СССР.
В настоящий момент на такие сценарии никто пойти не готов. Это понимают в Берлине и Париже, но гораздо лучше это понимают в Киеве и Москве. И поведение президентов позволяет сделать робкий прогноз, оптимистичный для Украины.
Порошенко на переговорах держался достаточно уверенно и на принципиальные уступки не соглашался. Ангеле Меркель даже периодически приходилось уводить его из-за стола для личного разговора, чтобы добиться хоть каких-то формальных уступок.
Справедливости ради стоит отметить, что возможность вести себя так жестко Порошенко обеспечили сразу три союзника. Это Верховная Рада, с жесткой позицией НФ и половины собственной фракции, созданная с нуля за два года боеспособная украинская армия и активная позиция народа Украины. Порошенко понимал, что он может отступить, но останется один.
Российский президент наоборот, выглядел напуганным и дезориентированным. Вообще во время переговоров даже при скрытой поддержке Меркель и Оланда он был куда больше сосредоточен на сохранении лица, чем на реальных результатах. Отсюда мальчишеское хамство с опозданием, требование допустить в Берлин советника Владислава Суркова, которому запрещен въезд в ЕС.
Путин уже не думает о реальной победе, он хочет хотя бы показать, что с ним еще считаются, а он может себе что-то позволить. Выглядело это ярко, артистично и жалко. И согласие отдать под контроль ОБСЕ Дебальцево вызвало плач и скрежет зубовный среди ватников всех мастей. Ну и международное сообщество сделало свои выводы.
По итогам встречи Меркель и Оланд вздохнули с облегчением. Результатов реальных ноль, но о движении вперед своим избирателям можно спокойно заявить. И даже показать фотографии. А потом переключиться на проблемы в Сирии, которые интересуют германию больше, чем украинские. А Францию они интересуют намного больше.
В общем, хорошо посидели - пора на работу. Путин в совершенно расстроенных чувствах улетел в Москву и там первым делом отрекся от капитуляции в вопросе Дебальцево. Но аккуратно, спихнув вопрос уточнения позиции РФ на МИД.
Порошенко вернулся в Украину без потерь и от обещаний подготовить и принять закон о выборах в Донбассе отрекаться не стал. А зачем? Да, обещал жениться. Было. Но конкретно не сказал – когда и на ком. Так что свобода маневра сохраняется.
Особой победы Украины на этом раунде переговоров нет. Хотя демонстрация силы была просто красивой.
С одной из самых сильных и боеспособных армий в Европе и оборонкой, которую последние два года подняли тоже с нуля – можем себе позволить жесткий тон. В Москве это прекрасно прочувствовали. Так что в ближайшее время стоит ждать обострения на фронте. Дипломатических аргументов у Кремля в запасе нет…

Заместитель директора Украинского института исследований экстремизма Богдан Петренко:
Собственно, наверное, надо начать с плюсов. Встреча состоялась, несмотря на заявления Путина, что Россия выходит из "нормандского процесса". Более того, сама встреча состоялась на самом высоком уровне – на уровне глав государств, а не на уровне министров, что по крайней мере говорит о том, что Запад продолжает давить на Россию.
Второй плюс – это то, что до выборов с оккупированной территории Донбасса должны быть выведены иностранные войска. Но давайте будем откровенными. Никто не помешает выдать паспорта несуществующих республик комбатантам из России. Да и кто будет проверять гражданство комбатантов? "Народная милиция". И в этом контексте сложно этот пункт однозначно назвать "плюсом".
Новости по теме: Итоги переговоров "нормандской четверки": Полный текст пресс-конференции Порошенко
Третье: договоренность о дорожной карте. В ней должна устанавливаться четкая последовательность действий и гарантий их выполнения. Бесспорно, это важное решение. Но вопрос: а) какова будет последовательность; б) когда будет утверждена эта дорожная карта? Якобы в конце ноября, по словам Порошенко, на встрече министров иностранных дел должна быть принята основа этой дорожной карты. Но вопросов в этом месседже больше, чем ответов. Что такое основа? Это декларация с общими утверждениями или реальный проект, к которому будут вноситься незначительные изменения?
Четвертое: решение о разведении сил на трех участках с проведением последующего разведения на других четырех. Это не что-то кардинально новое, но по крайней мере процесс отвода войск подтверждается на уровне "нормандской четверки". Другой вопрос, будет ли Украина контролировать территории, которые она контролировала на момент минских договоренностей? В частности, то же Дебальцево, в оккупацию которого Россия вложила жизнь 3 тыс. боевиков?
И к минусам встречи. Если исходить из украинских интересов и формулы "сначала контроль над границей, а потом – выборы", то Меркель прямым текстом, а Порошенко косвенно заявили, что выборы состоятся до контроля над границей. Украинский президент, правда, заявил: "Надеемся, что доступ ОБСЕ к границе будет способствовать уровню безопасности". Каким будет "доступ ОБСЕ" к границе, четко объяснила Меркель: "Наблюдатели ОБСЕ могут двигаться свободно вплоть до границы". То есть граница будет контролироваться не постоянно, а "набегами" мониторинговой миссии, которой одновременно надо будет контролировать и внутреннюю ситуацию в псевдореспубликах.
И касательно вооруженной миссии ОБСЕ. Порошенко заявил о согласии российской стороны на такую миссию. Меркель – о том, что этот вопрос будет поднят после запуска избирательного процесса. То есть тогда, когда будет принят закон и к выборам будут готовиться. Если исходить из этой логики, на вооруженную миссию ОБСЕ будет возложен контроль за волеизъявлением, а не контроль за боевиками.
Понятно, что "дорожная карта" четко даст ответы на эти вопросы. Если, конечно, она будет принята. Но на сегодня приходится констатировать: все плюсы встречи – это то, что процесс идет. По крайней мере, переговорный. А насчет минусов – то, что даже без утверждения "дорожной карты" это реализация российского сценария получить полностью контролируемый Путиным анклав в составе Украины.
И такие выводы – только из публичных заявлений. Ибо, как заявил накануне заместитель председателя Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ Хуг, некоторые из минских договоренностей являются секретными, поэтому никто не знает, о чем договорились на самом деле.

Аналитик, журналист и публицист Виталий Портников:
Судить об итогах берлинской встречи руководителей стран нормандской четверки по высказываниям участников - означает, не понимать сам характер того, что происходит во время переговоров. Руководители стран четверки уже не в первый раз выходят к прессе отдельно - и оказывается, что они были на каких-то совершенно разных консультациях. Уже даже сравнение того, что говорили относительно вооруженной миссии ОБСЕ Петр Порошенко и Ангела Меркель, может продемонстрировать, насколько разнится их видение последовательности шагов, которые нужно предпринять для реализации Минских договоренностей. А в понимании Путина миссия ОБСЕ может присутствовать только в зонах отвода и хранения тяжелой техники.
Более того, российская сторона сейчас активно вбрасывает в СМИ информацию о том, что на самом деле переговоры в Берлине проходили в виде совместного давления Олланда и Меркель на Порошенко. Придворный журналист Путина Андрей Колесников даже написал целую историю о том, как под чутким руководством Суркова была составлена "дорожная карта" выполнения Минских соглашений, и как во время переговоров Порошенко ее торпедировал, так как "не успевал" вложиться в сроки. Понятно, что эту версию Колесникову изложил кто-то из российских участников переговоров - не исключаю, что сам Сурков, который обожает выглядеть серым кардиналом всемирного значения. Но факт остается фактом: дорожную карту, которая могла бы стать главным достижением этой встречи, за пять часов переговоров так и не согласовали, ее согласование возложено на глав внешнеполитических ведомств. Министры иностранных дел должны добиться согласования к концу ноября - но мы же знаем, как развивается Минский процесс: там, где ноябрь - там и март.
Поэтому очень важно увидеть, что в выступлениях руководителей стран нормандской четверки было общего. А общее - это исключительно то, что все они говорили именно о вопросах безопасности. Кстати, диалог о безопасности - это то главное, чего постоянно добивалась украинская сторона, подчеркивая, что без ее обеспечения нельзя не то что проводить, а и согласовывать какие-то выборы. Примечательно, что о безопасности - как о главном содержании переговоров в Берлине - говорил не только Петр Порошенко. Об этом говорил и Владимир Путин. А это значит, что ни о каком политическом процессе, который будет предшествовать обеспечению безопасности в регионе, говорить не приходится.
Политического процесса просто не будет. Чтобы ни рассказывала о своих инициативах по имплементации дорожной карты российская сторона, какие бы комбинации не придумывал для Путина ушлый Сурков, а очевидно одно: с первым же шагом Москвы, который продемонстрирует, что она выводит свои войска и своих наемников из регионов, на оккупированной территории начнется полный развал всего репрессивного аппарата. Одни его представители просто убегут восвояси, другие - начнут договариваться с Киевом о своей дальнейшей судьбе (и, разумеется, о судьбе своей собственности). От Минских соглашений не останется камня на камне. Хотя нет, один камень останется - могильный.
Путин прекрасно это понимает и пока что отползать из Донбасса не собирается. Не случайно во время своего выступления перед журналистами по окончании переговоров в Берлине он произнес название отдельных районов через запятую с названиями "народных республик" - хотя никаких "народных республик" в Минских соглашениях не предусмотрено, в случае успешной имплементации соглашений они должны быть демонтированы как не существовавшие. Нужно ли объяснять, что Кремль не готов к такому демонтажу?
Но к дальнейшему наступлению Путин тоже не готов. То, как он себя вел, то, что у него не хватило сил и аргументов отстоять свою позицию и он предпочел оправдываться через какого-то там Колесникова - а значит, оправдываться не перед народом, а перед теми, что читает "Коммерсантъ" и кому "положено знать" - говорит о том, что кремлевский правитель ищет пути если не для отступления, то для фиксации сложившегося положения. И это больше видно даже не по Донбассу.
Это видно по Алеппо. В то время, когда президент Франсуа Олланд в очередной раз говорил о "военных преступлениях" России в Сирии, да и федеральный канцлер Ангела Меркель отзывалась о действиях России и Асада не менее жестко, Путин заявил о готовности продлить паузу в бомбардировках многострадального города "настолько, насколько это возможно". Это не случайные слова. Путин понял, насколько далеко зашел в своем конфликте с Западом. Сам он остановился - или на Западе нашли нужные рычаги для того, чтобы остановить зарвавшегося наперсточника - мы узнаем только в будущем.
Не случайно после встречи в Берлине и Олланд, и Меркель говорили о возможности рассмотрения новых санкций против России за бомбежки в Сирии. Понятно, что вероятность введения этих новых санкций очень низка - но зато об ослаблении санкций по Донбассу никто и не упоминает. А это значит, что эти санкции стали универсальным средством давления на военных преступников в Кремле
Что дальше? С точки зрения Минского процесса - практически ничего. Министры иностранных дел встретятся, начнут согласовывать пункты дорожной карты, может быть, даже и согласуют, может быть даже и утвердят (хотя я в этом сильно сомневаюсь) - а потом окажется, что самые первые пункты об отводе войск Россия по прежнему выполнять не готова. И потребуется новая встреча в нормандском формате, которая через год может произойти уже с новыми участниками. Но неизбежно другое. Если Россия не готова идти вперед - на Мариуполь, Краматорск и Днепр - то ей придется идти назад, к своим собственным границам. Потому что "народные республики" в качестве замороженного конфликта, да еще и отбирающего деньги, Путину и даром не нужны. Не случайно о нерешенности "гуманитарных вопросов" после встречи в Берлине говорил только он. На языке Путина это означает, что придется платить и дальше. А платить уже почти нечего.
С Западом Путин в ближайшее время не договорится - потому что между ним и этими договоренностями лежит теперь не только и не столько Донбасс, сколько Сирия. Не случайно после встречи в Берлине и Олланд, и Меркель говорили о возможности рассмотрения новых санкций против России на саммите Евросоюза. Понятно, что вероятность введения этих новых санкций очень низка - но зато об ослаблении санкций по Донбассу никто и не упоминает, а это значит, что эти санкции стали универсальным инструментарием воздействия на Кремль. Таким образом, конфликт, который Путин вместе со своими будущими подельниками по Международному трибуналу развязал в Украине, становится прежде всего средством давления на режим военных преступников. И это определение - оно уже не мое. Это определение Олланда и Меркель. И Бориса Джонсона. И Барака Обамы. Скоро оно будет таким общим местом, что когда кто-то скажет "военные преступники", сразу будет ясно: речь идет о России.
И именно это обстоятельство является залогом нашего будущего успеха и головокружительного поражения Путина.